В монографию «Адмирал Колчак и суд истории». М., 2009 я включил специальное приложение 2 «Монография З. Шайковского как базовое исследование антисемитизма времен Гражданской войны в Сибири». В него вошел мой перевод больше половины глав исследования Шайковского «Колчак, евреи и американская интервенция в северной России и Сибири, 1918-1920 гг.» Сколько же перипетий прошло это единственное издание на русском языке в России! От издания отказались редакции журналов «Вопросы истории», «Белая армия. Белое дело», А.И. Солженицын веером разбросал рукопись моего перевода…
Перевод сопровождался предисловием, где отмечалось: Наряду с глобальным изучением сионизмофобии, традиционно связывающего этот «синдром широкомасштабного социального невроза» с деградацией «коммунизма в России в ХХ веке», все отчетливее приобретают формы, не менее значимых локальных подходов. Это особенно заметно проявляется в историографии, посвященной проблемам Гражданской войны в Сибири, формирующейся на новых источниках из раскрытых (за последние десятилетия) архивов. При этом чувствуется некая «боязнь» историков перейти от постановочных обзоров выявленных материалов к их аналитическому исследованию.
Причина неуверенности современных историков в аналитической обработке выявленной информации, с нашей точки зрения, кроется в малой осведомленности о международной политике еврейского сообщества в годы Гражданской войны. В частности, о большом интересе, им проявляемом, к деятельности Верховного правителя России. Видный общественный деятель и историк Соломон Рейнах, публикуя в газете «Фигаро» летом 1919 г. биографию адмирала, пытался доказать, что «Колчак сделал из политически бесформенной Сибири обширный укрепленный лагерь, держит в своих руках всю эту территорию вплоть до Уфы, направляя свои войска к Москве. Адмирал Колчак прежде всего патриот и с честью держит знамя героической славной России, которую мы так любим, которая оказала нам так много незабываемых услуг».
Восполнить пробелы в исследовании общественно-политического положения и жизни евреев Сибирского региона в международном аспекте может монография историка Зоси Шайковского (Яна (Шайко) Фридмана) (1910-1978) «Колчак, евреи и американская интервенция в Северной России и Сибири, 1918-20 гг.», изданная в США более чем ограниченным тиражом в 75 экземпляров. Приходится лишь сожалеть о безвестности для российского читателя неординарной биографии и творческого пути этого талантливого автора-архивиста, перу которого принадлежит ряд серьезных исследований. Книга состоит из 22-х глав, снабжена приложением, списком использованных литературы и источников из недоступных для российского исследователя американских и израильских специализированных библиотек и архивов, а также иллюстрациями и именным указателем.
Причины поддержки международного еврейского сообщества «белого» лагеря России Шайковский рассматривает через оценки его видных представителей. Президент американского Еврейского благотворительного Совета Луи Маршалл видел надежду для российских евреев только в победе А.В. Колчака и А.И. Деникина.
Шайковский провел исследование о практических действиях российских евреев в поддержку признания Верховного правителя России потенциальными зарубежными инвесторами. Лидер британских евреев Л. Вулф писал в своем дневнике, что председатель парижского комитета кадетов М.С. Винавер – «поразительно оптимистичен». Он казалось недооценивал опасности погромов, следовавших в обозах Колчака и Деникина; доверял их гражданским советникам из партии кадетов, которые «конечно же, осведомлены лучше, чем евреи, ответственные за большевизм».
Однако он не думал так о Колчаке, чья армия создавалась на основе воинской повинности. Вулф не разделял оптимизма Винавера и отмечал склонность оппонента покрывать темные реакционные элементы, существовавшие в антибольшевистском стане. Англичанин опасался – «с наступлением триумфа этих элементов, армейские офицеры быстренько разделаются с либералами и евреями, включая самого Винавера».
Главным же направлением в деятельности международного еврейского сообщества являлась иммиграционная политика для проживавших на сибирских территориях евреев. Шайковский свидетельствует – к августу1917 г. лишь в Екатеринославской губернии насчитывалось 253800 беженцев; 19333 из них были евреями, местные же еврейские общины могли заботиться о 17698. Во многих случаях беженцы страдали от антисемитской пропаганды. Например, в Казанском пересылочном лагере боялись погромов, потому что поляки обвиняли евреев в эпидемиях, мол, холера – «еврейская» болезнь.
В своей монографии З. Шайковский отслеживает динамику информации, поступавшую в Европу и Америку об усилении антисемитизма на территориях, контролируемых Колчаком. Корреспондент «Нью-Йорк таймс» и представитель американского Красного Креста в Сибири Л.Д. Корнфиелд заявлял, что подчиненные Верховного правителя «планируют, интригуют, сплетают заговор, заверяя в незамедлительности отмщения большевикам и евреям». Он сообщал из Омска о полной зависимости силы адмирала от военной власти, в то время как сам Колчак – «чрезвычайно далек от народных масс».
Следует отметить, что
монография Зоси Шайковского, по совокупности информационной насыщенности, носит характер некоего обвинительного акта, или подготовительного материала к нему. Увлеченность сбором точечной фактологии отвлекла автора от взвешенности в оценке исторических событий и действий их прямых участников. На передний план воздвигнута «планетарная» цель – ущемленные права евреев. Причем «ущемление» исходит от всякой силовой государственной структуры, будь то колчаковское правительство (но не лично адмирала А.В. Колчака), или Госдепартамент США. Надо ли считать это «недостатком»? Думается, что нет.
Существуют две позиции «еврейского (христианского) вопроса»: сионизм и национализм. Однако между ними наиболее существенен некий баланс, назовем его – радикальная этика. Труд Шайковского демонстрирует именно такой подход в историческом исследовании практических мер и их реальных последствий для евреев, попавших в жернова противостоявших сторон общества в лихолетье Гражданской войны.
Конечно же, публикуя перевод автора, я не имел права не знать его биографию, или, хотя бы предпринять попытку в выяснении обстоятельств его судьбы. Да, я знал о том, что Зося Шайковский был обвинен в воровстве документов. И это привело его к самоубийству. НО! Шаг к самоубийству был объяснен им самим – он не считал воровством работу с оригиналами документов, которые сам спас в руинах разбомбленных улиц германских городов. Как историку для работы ему были необходимы, оригиналы, а не перезаписи. Причем большинство документов составляло более чем специфическую языковую группу.
С моей точки зрения,
воровством занимается Центр изучения истории Гражданской войны не то России не то Сибири. Сотрудники которого выискивают из подстрочников исторических исследований ссылки на документы, бесплатно заказывают их, с тем, чтобы «создать» якобы «выставки». Какое отношение центр имеет к исследовательским талантам? Никакого! И как может называться эта шайка? Ворье!
Вышла в свет книга адъюнкт профессора истории Оксфордского американского университета Lisa Moses Leff «The Archive Thief: The Man Who Salvaged French Jewish History in the Wake of the Holocaust».
Источник:
https://global.oup.com/academic/product/the-archive-thief-9780199380954?cc=us&lang=en&
Проф. Lisa Moses Leff пишет, что поляк по происхождению Зося Шайковский, проживавший в Манхэттене, во время Второй Мировой войны с армией США был отправлен в Европу. Там он прочесывал разбомбленные германские улицы городов в поисках документов для того, чтобы переправить их в Америку. «Круг его интересов был широк, включая документы нацистского правительства, а также антисемитские книги, газеты и брошюры, различные типы записей, оставшиеся спасенными в лагерях и гетто».
Не прошли незамеченными для Шайковского и личные канцтовары Гитлера, трофейные рога, добытые Германом Герингом на охоте. Иногда он отрывал обложки от книг, для того чтобы запихать их транспортную тару. «Я делаю свою варварскую работу с чистой совестью», – объяснял он другу в 1945.
Спустя три десятка лет Шайковский был уличен в продаже музейных и библиотечных коллекций. В 1978, после ареста по наводке нью-йоркских библиотекарей, покончил жизнь самоубийством в Манхэттенском отеле.
Проф. Lisa Moses Leff попыталась выяснить что же конкретного выкрал Шайковский и причины такого поступка. Выяснилось – всего лишь рядовую переписку, и вовсе даже не ценные манускрипты. Автор «Архивного вора» пишет, что
Зося Шайковский «больше схож с адвокатом, ищущем доказательства, чем с коллекционером». Коллега Шайковского Ezekiel Lifshutz, по-видимому, знала о его кражах, но не хотела сообщать о них, называя Шайковского «психологически неуравновешенным».
Проф. Lisa Moses Leff не удалось вступить в контакты с оставшейся семьей Шайковского: в 2012 скончалась вдова, а сын отказывается от общения. После смерти вдовы семейный архив перешел во владение Манхэттенской еврейской теологической семинарии. Заведующий библиотекой заявил, в случае претензий законных владельцев украденных Шайковским артефактов, они будут им возвращены. А теперь же стоит задача по оцифровке наследия спасителя французской истории в Холокосте для всеобщего достояния.
