В поисках информации по просьбе шведского журналиста г-на Пера Энерунда
Дополнительно см.:
http://svdrokov.blogspot.com/2012/05/blog-post_12.html
http://svdrokov.blogspot.com/2012/05/blog-post.html
несколько дней разгребал свой личный архив. То чего искал не нашел (но имеются крепкие зацепы)… И вдруг, увидел пожелтевшие от времени листки бумаги, которые дорогого стоят. Их держала в руках легендарная актриса театра и кино Людмила Ивановна Касаткина!..
Получая неизменные отказы в помощи для издания в России книги Исаака Дон Левина «Яшка», где он изложил рассказ о своей жизни Марии Леонтьевны Бочкаревой, от таких видных российский деятелей как М.С. Горбачева, генерала А.И. Лебедя и т.д., я пошел «ва-банк».
Случилось это по дождливой осени середины 90-х годов. Пользуясь некоторой популярностью после нашумевших радиопередач на канале «Россия» (цикл Якова Мироновича Белицкого – светлая ему память), решил предложить свой радиосценарий актрисе Центрального академического театра российской армии Л.И. Касаткиной… А вдруг!
И встреча состоялась… Вечером, после спектакля, я был ей представлен в ее гримерке ЦАТСА. Несмотря на только что прошедший спектакль, Людмила Ивановна поднялась мне навстречу, излучая бодрость и светлую ауру. Пригласив присесть, она стала расспрашивать о Марии Бочкаревой, говорила о необходимости нового патриотического направления в воспитании. А потом предложила прочитать сценарий. Срывающимся голосом я начал:
...Слышно как отдаленно и возбужденно о чем-то спорят мужской и женский голоса. Затем открывает дверь камеры, раздаются шаги.
Мария. Убери руки, стервец!
Стражник. Проходи, проходи, чё остриглась-то, тифозная, небось?
Дверь камеры захлопывается. Размеренно приближающиеся шаги.
Следователь. Ну, что встала, садись.
Мария (спокойно). Благодарю. Табаком не богат, начальник?
Следователь. Табаком? Где ж научилась?
Мария. В окопах, на фронте.
Следователь. На, кури.
Шуршание бумаги, затяжка самокрутки.
Следователь. В прошлый раз в штанах приходила, что произносились?
Мария. Не успела надеть. Слушай, я же все рассказала, наган отдала, бумаги показала. Пошто заарестовали?
Следователь. Уж больно интересная ты баба. Потому и арестовали.
Мария (устало). Была интересной, поизносилась.
Следователь. Язычок-то у тебя как у мужика.
Мария. А я и есть мужичка.
Следователь. Мужички дома сидят, щи варят, детей ростят, а ты по всему миру в офицерских погонах шастаешь.
Мария. Я все рассказала, сам же мандат выдал.
Следователь. Я выдал – я и заберу. А рассказала далеко не все, вот протокольчик и составим. Фамилия, как звать?
Мария. Бочкарева я, Мария, дочь Леонтия, 30 лет от роду.
Следователь. Да ну? А выглядишь старше.
Мария (усмехнувшись). Мерси.
Следователь. Ишь ты, выучилась. Каково звание от Керенского имела?
Мария. Поручика.
Следователь. Вот и расскажи, ваше благородь, за что это мужичке офицерские почести достались.
Нарастающий шум голосов. Крики «За что воюем, братцы?», «Зачем продолжать войну, коли Кайзер мир подписал?», «Бей офицеров! Они – буржуи! Они – враги!»
Мария (кричит). С каких это пор ваши офицеры врагами стали? Вместо того, чтобы орать глупость, лучше бы усилили передовую, фрицы как домой в окопы ходят, насвистывают.
Солдат. Откуда взялась эта старорежимница? Покажите-ка ее. Ну как, наддай ей.
Мария. Ты спрашиваешь, кто я? Кто вытаскивал вас ранеными с поля боя? Яшка. Кто перевязывал ваши раны под огнем? Яшка. Кто делил с вами опасности и лишения? Баба – Яшка. Я сносила ваши оскорбления и радовалась доброму слову, потому что знала ваши души. Не понимаю, что произошло с вами, почему стали пить водку с фрицами в окопах, пропитанных кровью погибших братьев? Где ваша гордость за Россию? Кто защитит ее, ваши жены, матери и сестры?
Шум голосов.
Родзянко. Кто это?
Офицер. Старший унтер-офицер Бочкарева, ваше высокопревосходительство. Настоящий солдат. На передовой с начала войны, как прибыла из Томска с резервным батальоном. Поначалу не знали куда деть-то ее. Так она сама в атаку пошла. Солдаты прозвище дали ей – Яшка. Вроде – баба, но в бою – мужик. Под огнем перетаскивала раненых, поднимала в атаки солдат, брала языков, четырежды ранена сама, контужена. Думали не вернется из лазаретов, ан нет!
Родзянко. Представьте ее мне.
Шум голосов. Крики «Да что вы ее слушаете? Она ж офицерам продалась, старорежимница!»
Солдат. Яшка, Яшка, дуй в штаб, тебя Родзянко вызывает!
Мария (запыхавшись). Старший унтер-офицер Бочкарева, ваше высокопревосходительство.
Родзянко. Хочу тебе поклониться, солдат. Спасибо за службу России. Однако, что с тобой? Ты плачешь?
Мария (со слезами в голосе, тяжело). Простите как-то невольно. Не ожидала. Эти непрерывные митинги с бесконечными ораторами… пустые слова. Дезертиры, люди какие-то с листовками нет войне с германцем, разберемся с буржуями! Да то ж внутренняя война, а на пороге враг стоит. Руки опускаются, уж лучше уйти.
Родзянко. Куда же ты отправишься?
Мария (отрешенно). Не знаю, наверное, домой, в деревушку Тутальскую, что под Томском. Отец мой стар, а мать больна, но они не откажут в куске хлеба.
Родзянко. Знаешь что? А поедем-ка со мной в Питер, геройчик! Я посмотрю, что можно будет сделать для тебя.
Слышен скрип половиц, приглушенный мужской кашель. Сверчок. Кто-то тяжело опускается на колени.
Мать Марии. Богородица Дева, радуйся! Благодатная Мария, Господь с Тобою! Благословена Ты в женах и благословенен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших. Доченька, Маруся! Как изболелась душа моя по тебе, истрадалась. Где ж носит тебя, жива ли? Как сейчас помню лицо твое в слезах, как просила разрешения пойти в солдатки. Прости, что в сердцах накричала, слово страшное вырвалось, мол дочерью не будешь. Коса твоя, что ты отрезала, в сундуке лежит и как хлыст она для меня напоминанием. Отсекла ты долю бабью тяжелую, да ярмо себе на шею повесила. Не поймет тебя свет белый, затопчет!..
Фото http://archive.diary.ru/~m-llekolombina/
Комментариев нет:
Отправить комментарий