Дополнительно см.:
http://svdrokov.blogspot.ru/2011/06/blog-post_09.html
Сознаюсь, интерес не случайный, который, странным стечением обстоятельств, подкрепился важными документами. Помимо их, редчайшей возможностью любоваться якобы «близнецом» перстня якобы Чингисхана, того самого «ключа страны Шембо-Ло семь столетий хранившегося в монастырях Тибета, пока не перекочевавшего в монастырь Та Куре, в Урге…» (упаси Господи, без примерки: приметы следует уважать и чтить). :)
Про перстень «близнец» писать ничего не стану («…угрюмый змей свернулся кольцом и сжимает извивами тела красный кристалл. Камень тяжел и велик, он похож на яйцо огненной птицы, на тлеющий уголь в походном очаге, на искристое вино в византийской чаре, на молодую кровь. Камень вправлен в «колесо счастья», символ неукротимой воли и движения вперед…»), советую послушать радиопередачу «Голос Монголии» от 16 января 2012 и прочитать заметку:
http://www.portalostranah.ru/view.php?id=240
а вот про законную жену барона Роберта-Николая-Максимилиана (Романа Федоровича) фон Унгерна-Штернберга настала пора внести ясность. Ясность исторических свидетельств – документов. Что же было известно о Елене Павловне?
Из допроса барона фон Унгерна-Штернберга в Новониколаевске: «Моя идея – создать кочевую монархию от Китая до Каспийского моря. Я за монархию. Без послушания нельзя. Николай I, Павел I – идеал всякого монархиста. Нужно жить и управлять так, как они управляли. Палка прежде всего. Народ стал дрянной, измельчал физически и нравственно. Ему палку надо. Вообще белые никуда не годятся. Я за желтых. Желтые, несомненно, победят. У меня жена китаянка. Я за желтых».
Из книги Леонида Абрамовича Юзефовича: «Всезнающий словарь прибалтийских дворянских родов называет ее Еленой Павловной. Девичья фамилия не сообщается, настоящее имя – тоже. Составителям словаря они были неизвестны, как и большинству современников барона. Очевидно, Еленой невесту нарекли при крещении, состоявшемся незадолго до свадьбы, а отчество Павловна образовано по тому же принципу, по какому, скажем, китаец Ван Го превращался в Ивана Егоровича.
На самом деле новоявленная баронесса Унгерн-Штернберг была маньчжуркой, вернее, маньчжурской принцессой, дочерью «сановника династической крови», как сообщала о ней харбинская пресса. Иногда ее называли «принцессой Цзи»…
Еще раз харбинская пресса вспомнила о ней спустя год после свадьбы. По сообщению газеты «Заря», в сентябре 1920 года, незадолго до того, как Азиатская дивизия пересекла монгольскую границу и двинулась на Ургу, прибывший в Харбин адъютант барона от его имени вручил Елене Павловне письменное извещение о разводе. Брак был расторгнут по китайской традиции, согласно которой мужу достаточно известить жену о своем решении.
О дальнейшей судьбе принцессы Цзи, в течение года носившей еще и титул баронессы Унгерн-Штернберг, никто ничего не знал. По слухам, последний раз ее видели в 1941 году в Чаньчуне, где она жила при дворе марионеточного императора Пу И. Детей от Унгерна у нее, по всей видимости, не было.
Правда, в середине 30-х годов, вскоре после выхода книги Макеева «Бог войны – барон Унгерн», отрывки из которой перепечатывали многие эмигрантские газеты, в Париже появился «сын» ее главного героя. Явление Унгерна-младшего было обставлено в духе романтических легенд о бароне-мистике: юношу сопровождал загадочный латыш в костюме буддийского монаха…
Спустя шесть десятилетий в Гонконге одно время фигурировал второй «сын» барона. Владивостокская газета «Утро России» (15.10.1994) сообщала, что это «пожилой человек со слегка европейскими чертами лица, говорящий по-китайски и по-русски». В интервью он охотно «делился подробностями личной жизни отца» и намекал, что знает место, где тот зарыл золотой клад».
Оставлю на совести некоторых авторов их мнение о женитьбе барона как очередной «политической авантюре», не имевшей «никакого практического смысла». Меня интересовал главный вопрос – свидетели венчания. Кто они?
Судя по предположению Леонида Абрамовича Юзефовича, отмечавшего: «Очевидно, Еленой невесту нарекли при крещении, состоявшемся незадолго до свадьбы, а отчество Павловна образовано по тому же принципу, по какому, скажем, китаец Ван Го превращался в Ивана Егоровича», он, не располагая доступом к документам о крещении и венчании, был не так уж и далек от действительности.
Окончание следует.
Комментариев нет:
Отправить комментарий