США: 140 знаков твита для стратегии бизнеса и… истории страны

Адвокат (Counsel in the InformationGovernance and eDiscovery Group at Drinker Biddle LLP, and Co-chair of the Information Governance Initiative, member at the University of Maryland and the American University Washington School of Law) Jason R. Baron опубликовал в Bloomberg Law статью «Presidential Tweets and Self-Destructing Messages Under the Records Laws: The New Normal», в которой поднимает проблемы учета и правовые изменения, которые возникают в результате президентских твитов и других видов связи сотрудников Белого дома в администрации Президента Трампа. Он также отмечает, что эти правовые изменения вызывают ряд вопросов управления информацией, имеющие прямое применение к институтам частного сектора.

Должны ли все твиты Президента постоянно храниться в Национальном архиве? Каков статус записи удаленных твитов? Имеет ли Президент право блокировать ответы граждан на его твиты, в которых выражаются противоположные точки зрения? Помимо твитов, каков правовой статус других форм коммуникаций (кроме электронной почты), используемых гос служащими на некоммерческих платформах и приложениях, в том числе и тех, которые самостоятельно удаляются?

Все чаще компании наделяют полномочиями своих работников использовать онлайн-приложения с целью создания более эффективного рабочего места. Однако при этом работодатели теряют определенный контроль над решениями, принимаемыми работниками. Например, вместо того, чтобы хранить документы на сервере компании, работник использует Dropbox или Box или документы Google. Или вместо общения на платформе электронной почты, которая архивируется, работник обсуждает бизнес компании на любом количестве смартфонов и онлайн-приложений, которые не контролируются компанией.

Широкое использование таких приложений и платформ представляет собой некоторую меру повышенного риска, особенно когда компания несет обязательства по сохранению соответствующих доказательств для судебных разбирательств, аудита или расследований различного рода. Действительно, в отличие от федерального контекста, нет никаких юридических обязательств, требующих копирования или передачи электронных сообщений о бизнесе компании на сервер компании.

Адвокат Jason R. Baron делает вывод – урок для учреждений, как частных, так и государственных, состоит в том, что необходимо использовать более эффективные руководящие указания, подготовку кадров и, что самое главное, стратегическое мышление, особенно с учетом быстрых темпов изменений в технологии.

Источник:
http://iginitiative.com/presidential-tweets-self-destructing-messages-records-laws-new-normal/

Индия: история сделки (ее архива) с земельным владением или недвижимостью переходит на транзакционную технологию блокчейна

В Индии изучается переход на технологию блокчейна для записи в цифровом виде сделок с земельными владениями. Земельные записи в большинстве штатов Индии относятся к колониальной эпохе, поэтому большинство земельных владений имеет неопределенную историю собственности (правообладания). Мошенничество процветает и споры часто заканчиваются в суде. Ввод в Индии земельных записей на блокчейне – технологии биткоин валюты – может значительно повысит эффективность и уменьшить мошенничество, говорят аналитики.

Технология блокчейна работает путем создания постоянных общедоступных «регистров» всех транзакций, потенциально заменяя собою массу перекрывающихся записей одной простой базой данных. Как только запись о земельном владении или сделки с недвижимостью совершается по технологии блокчейна, все стороны сделки: банки, правительство, брокеры, покупатели и продавцы могут отслеживать ее проводку.

Источник:
http://news.trust.org/item/20170810144350-scda7/

Германия: поименная ремедиация стукачей Штази ГДР

В течение 40 лет тайная полиция бывшей Германской Демократической Республики Штази управляла аппаратом, насчитывающим 91 015 штатных сотрудников и 190 000 «неофициальных сотрудников» – иными словами, информаторов, среди населения ГДР, насчитывающей 17 млн. человек. Шпионы и стукачи были везде: в школе, на улице, в близлежащих магазинах, даже дома. Ученые подсчитали, что в свое время стукач был на каждые семь граждан Восточной Германии.

Штази проникал не только в физические пространства, но и терроризировал внутреннюю жизнь людей. Организация прослушивала телефонные разговоры, вскрывала почту. Члены семьи докладывали друг на друга, друзья превращались в кротов. Штази даже сохранял запах тела людей в бутылках и придумал гениальные гаджеты для прослушивания и подсматривания. Неизбежное отступление от советских норм общежития имело для граждан серьезные последствия: тысячи несогласных с режимом ГДР были заключены в тюрьму, подвергнуты преследованиям и убиты. Несмотря на свое техническое мастерство, методы работы Штази с постоянным наплывом информации были простыми и утомительными – все тщательно записывалось на бумаге, помещалось и хранилось в шкафах.

Когда в 1990 Штази была распущена, протестующие окружили ее офисы по стране и потребовали доступа к архивам. Сотрудники тайной полиции демократической республики начали уничтожать документацию: жгли бумагу, отправляли ее в шрейдер. Но времени на уничтожение было мало, тогда они стали разрывать страницы вручную и складывать в мешки, чтобы позднее сжечь. Агентство документации Штази было основано в начале 1990-х, когда началась гигантская задача склеивания порванных страниц. Головоломки настолько колоссальные, что эта задача может занять несколько десятилетий. Тайная полиция бывшей Германской Демократической Республики Штази оставила около 16 тыс. мешков, каждый содержит от 2500 до 3500 фрагментов порванных страниц.

Известен случай в 2014 с кодовым именем «Томас», которое проходило в различных документах. Этим информатором был Александр Радлер, богослов, который более двух десятилетий шпионил за сотнями людей, собрав на них доносов на 2600 страниц. Сейчас он служит священником в Швеции. Когда эта история стала публичной, три человека, которые были под присмотром Радлера, посетили архивы, чтобы прочитать доносы на себя… 

Подробно см.:
https://psmag.com/social-justice/the-giant-puzzle-the-stasi-left-behind 

Фото Sukhada Tatke/Pacific Standard

Израиль: по решению Генеральной прокуратуры доступ к архивам стал исключительно по разрешениям источников комплектования

Генеральная прокуратура Израиля постановила, что все запросы на доступ к архивам, независимо от того, засекречены они или нет, должны быть одобрены органом, сдавшим документы на хранение.

Государственный архивист Яков Лазович заявил: «неделю назад мы действительно остановили услуги архива, согласно поручению генпрокурора. В значительной степени (не полностью), мы прекратили предоставление услуг. Исследователю, который хочет увидеть документы, теперь придется подождать два месяца, или полгода, или два года. Последний срок является наиболее вероятным».

Источники:
http://www.haaretz.com/israel-news/.premium-1.804409
http://www.archives.gov.il/ArchiveGov 

Фото ru.wikipedia.org/wiki

Северная Корея: Документы ненависти

Неправительственная организация, базирующаяся в Сеуле (Южная Корея) Рабочая группа по вопросам правосудия переходного периода опубликовала «Карту преступлений против человечности в Северной Корее: массовые захоронения, места убийства и документальные доказательства».

Источник:
https://en.tjwg.org/TJWG_Report-Mapping_Crimes_Against_Humanity_in_North_Korea(July2017)-Eng_Final.pdf

Германия: вступил в силу закон об открытых данных

13 июля 2017 вступил в силу первый в Германии закон об открытых данных, который обеспечивает свободный доступ к правительственным данным. Этот закон является частью изменений немецкого закона об электронном правительстве (EGovG), и, хотя не является ни частью закона о свободе информации, ни фактическим законом о прозрачности деятельности, тем не менее, он обеспечивает судебную основу для получения данных от всех государственных органов, подчиняющихся федеральному правительству. Власти будут предоставлять необработанные данные по общедоступным сетям, если они хранятся в электронной структурированной форме и включают факты, касающиеся обстоятельств вне администрации. Кроме того, будет создано центральное агентство по поддержке открытых данных. Кроме того, публикация данных стала обязательной, а максимальное время публикации сократилось с 3 до 2 лет.

Тем не менее, закон об открытых данных имеет свои недостатки, вместо того, чтобы сделать закон частью Закона о свободе информации в рамках IFG, он охватывает только данные в табличной форме, исключая письменные документы (!). Кроме того, федеральная структура Германии запрещает закон об охвате региональных властей (Bundesländer). Поэтому закон распространяется только на данные тех органов государственной власти, которые непосредственно подчиняются федеральной администрации. Аналогичным образом, университеты и научно-исследовательские учреждения, которые только косвенно подчиняются федеральной администрации, не попадаю под этот закон.

Источник:
https://www.gesetze-im-internet.de/egovg/__12a.html

EU vs. Disinfo

Опубликовано 11 сентября 2017 EU vs Disinformation

По решению принятому в 2015 государствами-членами ЕС, в Европейской Службе Внешних Связей была создана небольшая группа для «противодействия продолжающейся кампании по дезинформации со стороны России». Так называемая Оперативная рабочая группа по стратегическим коммуникациям East Stratcom Task Force действует уже два года: она документально показывает как выглядит дезинформация и опровергает мифы, распространяемые, чтобы сбить с толку граждан. При этом East Stratcom Task Force также работает над поддержкой подлинной журналистики в странах постсоветского пространства, участницах Восточного партнерства ЕС. Кроме того, она продвигает позицию и политику Европейского Союза в этом регионе.

12 сентября East Stratcom Task Force представила новый сайт, основной ресурс для тех, кто интересуется дезинформацией. На сайте представлены: Последние новости и аналитика по теме, включая собственные материалы о том, как на самом деле действует троллинг и манипуляция в СМИ. «Обзор дезинформации», еженедельная информационная рассылка о прокремлевской дезинформации с обзором последних опубликованных «уток» и выявлением главных тенденций. База данных из более 3 тыс. случаев дезинформации с простой функцией поиска. Она включает примеры на 18 языках, собранные за последние два года. Списки литературы, рекомендованной к прочтению, которые включают основные материалы для более углубленного исследования конкретных случаев дезинформации.

Источник:
https://euvsdisinfo.eu/

ЕС: установлен возраст культурных ценностей и архивов для ограничения импорта из страны их происхождения – 250 лет на момент ввоза

13 июля 2017 Европейская комиссия предложила новые правила для ограничения импорта в рамках Союза культурных ценностей, незаконно вывезенных из страны их происхождения.

Why is it important to protect Cultural goods? The importance of the trade in cultural goods is two-fold: Cultural goods possess an important artistic, historical or archaeological value for their country of origin and are part of that country's cultural heritage, which needs to be protected and preserved. Valuable artworks, sculptures and archaeological artefacts are often illegally obtained, sold and imported into the EU from conflict-zones. This illicit trafficking is known to be linked to terrorism financing, tax avoidance and money laundering.

What are the main features of this proposed law on the import of cultural goods? A new common EU definition for 'cultural goods' at importation which covers a broad range of objects including archaeological finds, ancient scrolls, the remains of historical monuments, artwork, collections and antiques. The new rules will apply only to cultural goods which are at least 250 years old at the moment of importation. The introduction of a new licensing system for the import of cultural goods which are known to be most at risk, such as archaeological objects, parts of monuments and ancient manuscripts and books. Importers will have to obtain import licences from the competent authorities in the EU country where the goods are imported, before bringing such goods into the EU. For other categories of cultural goods, importers will have to submit a signed statement or affidavit as proof that the goods have been exported legally from the third country. Customs authorities will also have the power to seize and retain goods when it cannot be demonstrated that the cultural goods in question have been legally exported.

When can the import of a cultural good be deemed illicit? The import of cultural goods into the EU can be considered illicit when those goods have been exported from a non-EU country illegally. It is the laws of the exporting country, be it the source country or an intermediate country which is a UNESCO Convention signatory, which will determine this. However, for cultural goods exported from a third country which is neither the source country nor an intermediate country having signed and ratified the UNESCO Convention, the importer will have to prove that the initial export from the source country was licit.

Cultural goods imported from Iraq or Syria are already considered illegal where there are reasonable grounds to suspect that the goods have been removed without the consent of their legitimate owner or have been removed in breach of national or international law.

Источники:
https://ec.europa.eu/taxation_customs/sites/taxation/files/cultural_goods_proposal_en.pdf
https://ec.europa.eu/taxation_customs/sites/taxation/files/cultural_goods_annex_to_the_proposal_en.pdf
https://ec.europa.eu/taxation_customs/business/customs-controls/cultural-goods_en

Методология поиска информации вне судебных процессов о погибших людях, защищавших свою землю, леса и реки от разрушительных отраслей

Британская неправительственная организация Global Witness (GW) опубликовала доклад, «Защитник Земли» об убийствах «людей, защищающих свою землю, леса и реки от разрушительных отраслей». GW отмечает: «В 2016 году насчитывается 200 убийств в 24 странах мира, по сравнению с 185 в 16 странах в 2015 году. Почти 40% погибших были коренными жителями. Отсутствие судебных процессов затрудняет поиск виновных, но мы нашли убедительные доказательства…»

This report is based on research on killings and enforced disappearances of land and environmental defenders, who we define as people who take peaceful action to protect land or environmental rights, whether in their own personal capacity or professionally. The period of time covered by this report is from 1 January 2016 to 31 December 2016. As for previous reports, cases were identified by searching sources of publicly online information through the following process:

- Opportunistic: We identified datasets from international and national sources with details of named human rights defenders killed in 2016, such as the Frontline Defenders 2016 annual report and the Programa Somos Defensores annual report on Colombia, and then researched each case. - Systematic: We set up search engine alerts using keywords and conducted other searches online to identify relevant cases across the world. - Verified: Where possible, we checked with in-country or regional partners to gather further information on the cases and verify that they were applicable to our definition. The following criteria needed to be met for a case to be included: - Credible, published and current online sources of information. - Details about the type of act and method of violence, including the date and location. - Name and further biographical information about the victim, such as their occupation, organisational and political affiliations and - where relevant - their ethnic or indigenous identity. - Clear, proximate and documented connections to an environmental or land issue.

In some cases, the criterion of an online source is negated by the capacity of respected local organisations to carry out and transmit to Global Witness the results of their own investigation and verification of cases. We have recorded data about the cases using the HURIDOCS Event Standard Formats and Micro-Thesauri, an approach which is widely used to manage and analyse material of this nature. While we have made every effort to identify and investigate cases in line with the methodology and criteria, it is important to add that our research mostly relies on public information and that we have not been able to conduct detailed national level searches in all countries. Language is another limitation; besides English, the main languages that we have searched in are Spanish and Portuguese. Due to the large number of countries and potential sources, we have concentrated our searches on those countries where initial alerts indicated that there were potentially relevant cases to investigate. Our contact with local organisations is also patchy; Global Witness has well established links in some countries but they are lacking in others.

In summary, the figures presented in this report should be considered to be only a partial picture of the extent of killings of environmental and land defenders across the world in 2016. Relevant cases have been identified in 24 countries in 2016, but it is possible that they also occurred in other countries where human rights violations are widespread and likely to also affect land and environmental defenders. Reasons why we may not have been able to document such cases in line with our methodology and criteria include: - Limited presence of civil society organisations, NGOs and other groups monitoring the situation in the field. - Suppression of the media and other information outlets. - Wider conflicts and/or political violence, including between communities, that make it difficult to identify specific cases.

It should be noted that we include in our database friends, colleagues and family of murdered defenders if a) they appear to have been murdered as a reprisal for the defender’s work, or b) if they were killed in an attack which also left the defender dead. Finally, Global Witness is committed to fighting the impunity in which the majority of killings of defenders are currently found. We will only take cases out of our database, where a successful prosecution has concluded that the motive for the murder of the individual was not his or her land or environmental activism, and when the individual’s organisation and/or family believe that due process was followed in that prosecution.

Источник:
https://www.globalwitness.org/en-gb/campaigns/environmental-activists/defenders-earth/?utm_source=Supporter+Email+List&utm_campaign=d05d9a273d-Defenders+supporter+email+130717&utm_medium=email&utm_term=0_2246df3038-d05d9a273d-130032821

ООН: осуществление права на свободу мирных собраний и права на свободу ассоциации в онлайновом пространстве

Специальный докладчик ООН по вопросу о праве на свободу мирных собраний и праве на свободу ассоциации охарактеризовала основные факторы, влияющие на ее понимание своего мандата. Мандат – это служебная обязанность, а не личное дело человека, который является Специальным докладчиком в тот или иной момент времени. Более того, мандат – это не самоцель, а средство достижения поставленной цели. Для Совета по правам человека Специальный докладчик – это источник информации по требующим внимания Совета вопросам, связанным со свободой мирных собраний и ассоциации. Однако пользу от работы Специального докладчика должен получать не только Совет.

Пользу получают и должны получать люди, как провозглашено в преамбуле Устава Организации Объединенных Наций, начинающейся со слов: «Мы, народы Объединенных Наций». Пользу должно получать гражданское общество: организации гражданского общества, такие как неправительственные организации, субъекты, занимающиеся вопросами развития и гуманитарной деятельностью, религиозные объединения, политические партии, профсоюзные организации, общественные движения, профессиональные ассоциации, научные учреждения, а также спортивные ассоциации, ассоциации, занимающиеся организацией досуга, и все прочие ассоциации.

Пользу должны получать люди, проводящие мирные собрания в частном или общественном пространстве, в офлайновой или онлайновой среде, в целях протеста или любых иных мирных целях. Когда пользу получают люди и гражданское общество, пользу получают и государства, международные организации и международное сообщество в целом. Мандатарий преисполнена решимости использовать свой мандат для обеспечения полного осуществления права на свободу мирных собраний и права на свободу ассоциации всеми народами Организации Объединенных Наций.

Еще одна приоритетная тема связана с осуществлением права на свободу мирных собраний и права на свободу ассоциации в онлайновом пространстве. Быстрые темпы технологического развития позволяют людям во всех регионах мира пользоваться информационно-коммуникационными технологиями и в то же время повышают способность правительств, коммерческих предприятий и физических лиц отслеживать, перехватывать и собирать информацию, что может нарушать или ущемлять права человека. В целом признается, что те же права, которыми люди обладают в обычной жизни, должны защищаться и в виртуальной среде, в том числе право на свободу мирных собраний и право на свободу ассоциации (см., например, резолюцию 34/7 Совета по правам человека).

Вместе с тем распространенным способом контроля за информацией стало отключение Интернета. Правительства по всему миру все более активно используют методы отслеживания, нарушая права на частную жизнь и безопасность миллионов людей. Возникла угроза для сетевой нейтральности, устоявшегося принципа, согласно которому со всеми содержащимися в Интернете данными следует обращаться одинаково и без неоправданного вмешательства (см. A/HRC/35/22). Право на свободу мирных собраний и право на свободу ассоциации в цифровой среде все чаще становятся объектом ограничительных законов и политики.

Поэтому необходимо обсудить этот вопрос с учетом вызовов цифровой эпохи и проанализировать связь между данными конкретными правами и новыми технологиями. Специальный докладчик изучит практику правительств, объектом воздействия которых все чаще становятся социальные сети и онлайновые сообщества – другими словами, деятельность по созданию ассоциаций в Интернете, – а также постарается доказать, что многие подобные группы являются защищаемыми «ассоциациями» с точки зрения международного права. В этом контексте особое внимание будет уделено правовой защите «неформальных» ассоциаций в Интернете. Кроме того, будет подчеркнуто различие между теми ограничениями на использование Интернета, которые являются нарушением свободы ассоциаций в онлайновой среде, и теми ограничениями, которые нарушают право на свободу собраний в офлайновой среде.

Еще одним определяющим аспектом ее работы будет стратегическое судопроизводство в национальных, региональных и международных судах. По мнению Специального докладчика, участие в судебных процессах по делам, касающимся вопросов свободы мирных собраний и ассоциации, в национальных, региональных и международных судах не только в полной мере сочетается с информационно-разъяснительной и политической направленностью ее мандата, но и – наряду с тематическими докладами, посещениями стран, сообщениями и информационной деятельностью и в дополнение к ним – станет ключевым условием формирования соответствующей практики в государствах.

Источник:
http://undocs.org/ru/A/72/135 
A/72/135

ООН: «Единое окно» в рамках трансграничного электронного обмена данными. Формуляр-образец для торговых документов. Белая книга о справочной модели данных

Вслед за тем, как в 2013 году было заключено Соглашение об упрощении торговых процедур (СУПТ) Всемирной торговой организации (ВТО), многие правительства при поддержке своих деловых сообществ стали все настойчивее добиваться функциональной совместимости национальных систем «единого окна» как на двустороннем, так и на региональном уровне. Цель функциональной совместимости должна состоять в обмене точными и полными данными на оперативной, беспрепятственной и безопасной основе и с наибольшей выгодой для операторов и пользователей.

Рекомендация СЕФАКТ ООН № 36 «Функциональная совместимость систем «единого окна» составлялась для того, чтобы пролить свет на проблемы и предложить варианты обеспечения функциональной совместимости систем «единого окна», независимо от того, используется ли национальный механизм государственным или частным сектором, а также привести примеры оптимальной практики. Она основана на положениях Рекомендации № 33 о внедрении системы «единого окна», Рекомендации № 34 об упрощении и стандартизации данных и Рекомендации № 35 о создании необходимой правовой среды для внедрения системы «единого окна» и содержит ссылки на соответствующие международные инструменты и стандарты, включая стандарты СЕФАКТ ООН.

Исполнительные подрядчики, операторы и конечные пользователи систем «единого окна» пришли к осознанию того, что создание единого канала для ввода данных на национальном уровне лишь отчасти отвечает требованиям международной производственно-сбытовой цепочки. Несмотря на успешный переход к безбумажной (или требующей значительно меньшего объема бумаги) торговле, основанной на системе «единого окна» на национальном уровне, выпуск множества физических документов для нужд как правительств, так и участников торговли с учетом требований торговых партнеров, контрагентов и органов власти на международном уровне продолжается до сих пор.

Для извлечения максимальной выгоды из национальной системы «единого окна» следует расширить охват и включить в него всю информацию, передаваемую в рамках трансграничного электронного обмена данными. Вслед за тем, как в 2013 году было принято Соглашение об упрощении торговых процедур (СУПТ) Всемирной торговой организации (ВТО), все большее число правительств при поддержке своих деловых сообществе стали добиваться функциональной совместимости национальных систем «единых окон» как на двустороннем, так и на региональном уровне. На начальном этапе любой инициативы по обеспечению функциональной совместимости основной упор, как правило, делается на технические требования, необходимые для оперативной и – что, пожалуй, важнее всего – безопасной передачи точных данных. Вместе с тем функциональная совместимость, в особенности на международном уровне, представляет собой значительно более многогранный процесс.

Источник:
http://www.unece.org/fileadmin/DAM/cefact/cf_plenary/2017_Plenary/ECE_TRADE_C_CEFACT_2017_6R_Rec36-SWI.pdf 
ECE/TRADE/C/CEFACT/2017/6

Максимальная скорость перемещения товаров определяется скоростью передачи информации, которая сопровождает их, и обмена такой информацией. Рекомендация № 1 Организации Объединенных Наций "Формуляр-образец для внешнеторговых документов" обеспечивает международную основу стандартизации документов, используемых в системах внутренних и международных поставок, и для предоставления этих документов в визуально воспринимаемой форме. Она имеет прямое отношение к Соглашению ВТО об упрощении процедур торговли, в частности мер по упрощению процедур торговли согласно статье 10 – "Формальности, связанные с ввозом и вывозом".

Источник:
http://www.unece.org/fileadmin/DAM/cefact/cf_plenary/2017_Plenary/ECE_TRADE_C_CEFACT_2017_07R_Rec1.pdf
ECE/TRADE/C/CEFACT/2017/7

Создание Центром Организации Объединенных Наций по упрощению процедур торговли и электронным деловым операциям (СЕФАКТ ООН) справочной модели данных (СМД) является первым шагом на этом пути. СМД, разрабатываемые СЕФАКТ ООН, основаны на стандартизированной бизнес-семантике СЕФАКТ ООН и могут использоваться в различных сегментах электронных деловых операций. Таким образом, «СМД представляет собой сводный перечень стандартизированных форматов данных и процессов для использования в той или иной деловой области, понятных в глобальном масштабе и пригодных для обмена между сторонами с использованием общих структур обмена данными в стандартном формате». 

Источник:
http://www.unece.org/fileadmin/DAM/uncefact/plenary/2017/ECE_TRADE_C_CEFACT_2017_11R__White_Paper_on_RDM_.pdf
ECE/TRADE/C/CEFACT/2017/11

Ельцин-центр апробирует шельмование принципов фондирования Архивного фонда России на VII Съезде польских архивистов под патронатом Президента Республики Польша Анджей Дуда?

20-22 сентября 2017 в г. Кельце (Польская Республика) состоится VII Powszechny Zjazd Archiwistów Polskich, почетным патроном которого выступает Президент Республики Польша Анджей Дуда.

Подробно см.:
http://www.prezydent.pl/ 

Для информации (Федеральный закон «Об архивном деле в Российской Федерации» от 22.10.2004 N 125-ФЗ ст 5 (ред. от 18.06.2017)): Статья 5. Состав Архивного фонда Российской Федерации. В состав Архивного фонда Российской Федерации входят находящиеся на территории Российской Федерации архивные документы независимо от источника их происхождения, времени и способа создания, вида носителя, форм собственности и места хранения, в том числе юридические акты, управленческая документация, документы, содержащие результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, градостроительная документация, кино-, фото, видео- и фонодокументы, электронные и телеметрические документы, рукописи, рисунки, чертежи, дневники, переписка, мемуары, копии архивных документов на правах подлинников, а также архивные документы государственных организаций, находящихся в иностранных государствах.

На Съезде заявлена совместная работа: Ludmiła Nikołajewna Mazur (Uralski Uniwersytet Federalny, Jekaterynburg, Rosja), Inna Anatolijewna Surowcewa (Uralski Uniwersytet Federalny, Jekaterynburg, Rosja), Структура документальной памяти общества: проблемы организации документов в российских архивах в условиях цифровой революции (на примере Ельцин-центра г. Екатеринбурга).

Структура и полнота документальной памяти общества непосредственно зависит от принципов комплектования, организации документов в архивах, а также от сложившихся практик использования документов. В докладе на примере Ельцин Центра предпринята попытка, опираясь на исторический опыт российских архивистов, оценить современные представления об организации документов в архивах и выявить проблемы, возникающие в этом вопросе в связи с разграничением архивов в зависимости от форм собственности на архивные фонды и документы, а также внедрением в практику организаций электронных документов. Вопрос об организации документов внутри архива всегда относился и относится к одному из наиболее серьёзных вопросов архивоведения, который решался на стыке теории и практики. От него зависит эффективность поиска ретроспективной документной информации.

В среде и российских, и зарубежных архивистов неоднократно проводились дискуссии о целесообразности организации документов на основе двух научных принципов: принципа происхождения (провениенцпринипа) и логического принципа (пертинентности). Принцип организации документов по архивным фондам остается основным в современном архивоведении. Вместе с тем, в некоторых случаях и в советский период, и в настоящее время архивисты прибегают к логическому принципу при создании объединённого архивного фонда или коллекции, приравненной к архивному фонду. Таким образом, за период существования советского государства и РФ, отечественные архивы накопили опыт фондирования документов организаций (в том числе негосударственных), документов выдающихся личностей и рядовых граждан, а также опыт систематизации документов в пределах архивных фондов и коллекций.

Однако, жизнь ставит перед архивами новые задачи, поскольку в условиях новой информационно-коммуникационной среды сложившиеся классификационные схемы документов не всегда эффективны. На примере архива Ельцин-центра, в докладе рассматриваются проблемы организации документов в условиях, когда, во-первых, нарушен принцип неделимости фондов; и во-вторых, значительная часть документов хранится на электронных носителях. Учитывая, что одной из функций архива Ельцин-центра является обеспечение музейно-выставочной деятельности, особые требования предъявляются к научному аппарату архива. Опыт архива Ельцин-центра интересен тем, что архив формируется в условиях цифровой революции в двух вариантах – бумажном и электронном, что заставляет архивистов искать новые пути организации документов.

Источники:
http://sap.waw.pl/dzialalnosc_statutowa/vii-powszechny-zjazd-archiwistow-polskich
http://sap.waw.pl/wp-content/uploads/Program-VII-Powszechnego-Zjazdu-Archiwistów-Polskich.pdf